Скупость миллионерши Генриетты Грин, самой богатой американки начала ХХ века, считается непревзойденной и по сию пору. Хотя посоперничать с этой героиней Книги рекордов Гиннесса могли бы многие обладатели миллиардных состояний. И наши современники в том числе.

Хрестоматийные жадины, типа гоголевского Плюшкина или бальзаковского Гобсека, уже давно не кажутся столь ужасными и мерзкими, как это было еще полвека назад. Ну что они там накопили, эти литературные жалкие богачи? Конечно, скряги были во все времена, но ярких примеров известно немного. Скажем, великий скульптор эпохи Возрождения Микеланджело был патологическим скрягой. При его жизни и сотни лет после о нем говорили как о бедном, вечно нуждавшемся гении. На самом же деле он зарабатывал приличные гонорары, достигавшие $600 тыс. по сегодняшним меркам, и состояние его равнялось десяткам миллионов долларов в нынешнем эквиваленте. Он был самым богатым художником эпохи, но жил на грани нищеты, жаловался друзьям и родным на свою беспросветную бедность и вечную нехватку денег. В доме, где жил скульптор, не было мебели, драгоценностей, книг, стоял лишь огромный сундук, в котором после смерти 89-летнего гения обнаружили огромную сумму.

Тот же Бальзак считал, что скупость начинается там, где заканчивается бедность. Новейшее время эту формулу усовершенствовало: скупость начинается там, где лежат миллионы. Стремительное нарастание числа миллионеров и миллиардеров увеличило число скупердяев в разы. По данным американской статистики, 5% семей страны имеют доходы свыше миллиона, и около 70% из них признаются в усилении страсти экономить да копить средства. Жадных миллиардеров назвал пару лет назад журнал Forbes — из 40 человек с самым большим состоянием на планете скрягами в той или иной степени оказались… все.

Ведьма, не иначе как…

До сих пор считается непревзойденной скрягой Генриетта Грин — первая американская бизнесвумен, сколотившая в начале XIX в. на уоллстритских биржах $100 млн. Рассказ о судьбе этой женщины ужасен и мерзок, как и голливудский триллер. Но и столь же притягателен — ведь узнаешь о выдающейся финансовой сметке, благодаря которой Генриетта стала самой богатой женщиной Америки и составила конкуренцию состояниям знаменитых миллионеров — Рокфеллера, Карнеги и прочих.

Проблемы с характером — из детства, утверждают психоаналитики. А Хетти выросла в семье миллионера-трудяги, занимавшегося китобойным промыслом. Роскоши в доме никогда не было, все подчинялось работе и зарабатыванию денег. Девочкой, едва выучив буквы, Хетти читала подслеповатому деду финансовые сводки об акциях, облигациях и колебаниях рынка. Выйдя замуж, Хетти оговорила, что никогда имущество и финансы супругов не будут принадлежать друг другу. Родив сына, а затем дочь, Хетти сочла «женско-материнскую миссию» выполненной и полностью посвятила себя деньгам. Она унаследовала от отца $6 млн. и положила жизнь на их приумножение.

Факты ее скандального скупердяйства и фантастического бизнес-успеха тесно переплетены. Муж Генриетты был рисковым малым, вкладывал свои капиталы в акции. То успешно, то с провалами. В итоге обанкротился, и Хетти выбросила его из своей жизни за ненадобностью. Сама же она действовала всегда успешно, и на биржах знали, что если эта женщина приобретает акции, значит, вскоре они поднимутся в цене. Она скупала бумаги самых перспективных компаний: железных дорог, сталелитейных заводов, нефтяных вышек и золотых приисков. Финансировала государственные и муниципальные проекты, кредитовала одни банки и разоряла другие, когда просто закрывала счет. Нью-Йорк четыре раза избежал банкротства только благодаря кредитам этой талантливой финансистки. Не было штата, где бы Хетти не владела землями и построенными на них домами, общим числом свыше 8 тысяч.

У нее никогда не было офиса — бесплатно проводила встречи с клиентами в холле какого-нибудь банка. Все деловые бумаги носила «на себе» — рассовывая в огромные карманы длинного платья. Там же, в банке, она обедала, разогревая на батарее бутерброд, — тем самым, урезая расходы на такие ненужные вещи, как плита в доме или горячая вода. Собственного дома у нее тоже никогда не было, она снимала гостиничные номера или комнаты за $5. Миллионерша сама стирала свои и детские вещички, редко пользуясь услугами прачки. Всегда торговалась на рынке, доводя продавцов до истерик. Больше всего в жизни ненавидела врачей и аптекарей, считая, что они наживаются на хворях. И поэтому, когда ее 11-летний сын сломал ногу, отказалась платить врачам, заявив, что у того и так все пройдет. Однако у мальчика развилась гангрена, и ногу пришлось отрезать.

Экономность Хетти посягала даже на государственные интересы — она была мастером сокрытия налогов. Не представляла себе, что куда-то надо отдавать кровные за просто так. И когда в 1913 г. в Конгрессе обсуждались статьи нового закона о едином налоге, имя Грин вспоминалось как аргумент в пользу безотлагательного введения такого закона.

Главная бизнес-улица страны Хетти Грин ненавидела, называя ее «уоллстритской ведьмой» за то, что и в молодости, и в старости она носила неизменное черное платье, от которого дурно пахло, поскольку миллионерша неделями не тратилась на стирку. Старая и подозрительная, злобная и бранящаяся на лексиконе докеров и китобоев, Хетти Грин тем не менее успешно вела свой бизнес и в начале ХХ в., во время Великой биржевой паники 1907 г., покупала закладные на недвижимость, муниципальные облигации, облигации железной дороги. Она знала рынок отлично, но полагалась и на здравый смысл. Так, избежать провала с «Никербокер траст» ей удалось исключительно благодаря интуиции. Зайдя в банк и увидев приодевшихся в новенькие костюмы и галстуки любезных управляющих, она заподозрила неладное. И забрала деньги за пару дней до обвала. После паники Хетти Грин оказалась единственным финансистом на Уолл-стрит со свободными капиталами, и в долговые обязательства к ней попались практически все крупнейшие трейдеры и биржевые игроки.

Выдающаяся скряга умерла в возрасте 81 года от сердечного приступа, торгуясь за копейки, переплаченные за молоко. Дети унаследовали в 1916-м баснословную по тем временам сумму в $100 млн., что в нынешнем эквиваленте составляет более $2 млрд. Распорядились богатством оригинально: сын увлекся филателией и просадил все средства, ведя разгульную жизнь. Дочь занялась благотворительностью. В начале 1950-х гг. последний доллар из богатства Хетти Грин, лежавшего на счетах ее отпрысков, был потрачен.

Иже с ней

Имя Генриетты Грин записано в Книге рекордов Гиннесса в разделе «Деньги» как самой знаменитой уникальной скряги. «Рекорд» эпизодов и фактов скаредности в исполнении одного человека до сих пор не побит. Но «последователей» у этой скупой дамочки хоть отбавляй. Ее современник, самый богатый тогда в мире человек Джон Рокфеллер-старший, может запросто помериться экономностью с миссис Грин. В детстве он ссужал под процент отложенные в копилку сбережения… родному отцу, а уже будучи нефтяным магнатом, никогда не покупал костюм, пока на старом не образовывались дыры. Дети его донашивали друг за другом старые вещи. Однажды, когда на папу снизошла щедрость и он решил подарить четверым детишкам по велосипеду, вмешалась заразившаяся скупостью супруга: дескать, надо купить один, чтобы дети учились делиться.

Современные миллионеры, голливудские актеры, звезды шоу-бизнеса и политики достойно продолжают славные традиции невероятной жадности. Бейсболист Тай Кобб после игр собирал обмылки в душевой и отправлял их родным, и всегда ныл, что у него нет денег. Нынешний губернатор Калифорнии мультимиллионер Арнольд Шварценеггер пристально следит, чтобы его жена не тратилась на ненужные вещи, и заставляет возвращать упакованный товар.

К сонму «бережливых» относится и легендарный правитель царства Хайдарабад (территория в составе нынешней Индии) Осман Али-хан (первая половина ХХ в.). Его состояние включало $70 млн. золотом, два уникальных бриллианта более 180 карат каждый и несколько тонн жемчуга. Он жил в роскошном дворце, но всегда угощал высокопоставленных гостей лишь чашкой обычного чая с одним простым бисквитом. А после их ухода падишах допивал чай и доедал остатки печенья.

Был свой легендарный скряга и в Киеве. Правда, со славянским меценатским шармом. Купец 1-й гильдии Михаил Парфентьевич Дегтярев владел миллионами, торгуя железно-скобяным товаром, отдавая деньги в рост под мощные закладные домов и имений, но был баснословно прижимист и скуп. Жертвуя немалые суммы на благотворительность, донимал всех настойчивой копеечной отчетностью. Не уставал торговаться в лавках за пять копеек. Однажды Дегтярев помог построить дом Купеческого собрания, заломив такие проценты за ссуду, что купцы и радоваться забыли. А став председателем собрания, каждый вечер появлялся в клубе и отбирал выручку от игры в бильярд в счет погашения долга. После смерти Дегтярева оказалось, что он накопил, по разным данным, порядка 4,5 млн. рублей. Жителей города шокировало сообщение, что Дегтярев завещал городу ВСЕ свое имущество, ценные бумаги и наличные, назначив построить и содержать приюты и богадельни. Завещание было исполнено, а вскоре в Киеве появилась и улица имени скряги-мецената.

Как верно подметил в свое время Гельвеций: «Скупец живет бедным, чтобы умереть богатым». Остальное — многообразие вариантов, поступков, судеб.

По материалам «Власть денег»