Вам, наверное, не раз приходилось улыбаться или смеяться только из вежливости, когда делать этого вовсе не хотелось. Когда, например, вы в очередной раз были вынуждены слушать ту же шутку, или же когда сами, рассказав что-нибудь смешное, вдруг замечаете, что это уже кому-то известно, даже если скуку умело скрывают. В обоих случаях улыбка или смех были неискренними.

Выражение непереживаемой в данный момент эмоции для упрощения мы будем называть ложью. Несмотря на негативную окраску слова «ложь», которую оно приобрело в нашей культуре, мы будем его здесь использовать для определения тех случаев, когда к «игре» нас побуждают этические соображения. Например, в тех случаях, когда нам неинтересен рассказ нашего собеседника, а мы из вежливости притворяемся заинтересованными. Тогда мы часто поглядываем на говорящего, делаем большие удивленные глаза или прищуриваем их, как бы говоря: «Да? Что вы говорите! Не может быть!»

Если такого рода мимика сохраняется долгое время, можно предположить, что она наиграна уже тогда, когда «актер» раскрывает рот, чтобы подтвердить, как ему интересна наша информация. В этот момент достаточно лишь обратить более пристальное внимание на дыхание слушателя. Высшие млекопитающие задерживают дыхание, когда получают особенно важную информацию или когда настраивают свой слух на более чуткое восприятие звуков. Таким образом, если кто-то смотрит на вас заинтересованно в течение 10–20 секунд или даже дольше и дышит при этом равномерно и спокойно, вы вправе предположить, что его внимание наигранно.

Ложь или выражение какой-то негативной информации о самом себе требует усилия. В соответствии с этим реагирует наша периферическая нервная система. Одним из признаков является смещение дыхательного центра. Вот, к примеру, кто-то рассказывает нечто совершенно невинное и дышит при этом животом. Потом он начинает рассказывать о чем-то, что его очень волнует, например, о дорожном происшествии, в котором участвовал. Вероятнее всего его дыхание теперь переместится в средний или верхний регион грудной клетки.

Главная сложность распознания неискренности в мимике лица заключается в том, что ни одно отдельно взятое проявление не может служить доказательством неправды, также как и отсутствие признаков лжи не доказывает правдивости.

Для того, чтобы опираясь на анализ лица, обвинить кого-то во лжи, необходимо располагать большим количеством признаков, таких как несоответствие между словами и «языком» других частей тела. Кроме того, многие люди имеют привычки, которые у других людей были бы знаками лжи. Кто-то может, например, проявлять озабоченность в ситуации, которая не имеет ничего общего с обманом. Кто-то другой запинается, неожиданно прерывает ход своих рассуждений и его высказывания неточны.

Более разумно подходил к потенциальным лжецам Артур Шопенгауэр: если вы подозреваете, что кто-то лжет, ведите себя с ним так, как будто веришь ему на слово, тогда это придаст ему уверенности. Он начнет врать еще более нагло и в конце концов выдаст себя.

Тот факт, что сложно найти безошибочные способы распознавания лжи по человеческому лицу, подчеркивал еще четыре века назад Мишель де Монтень, говоря о том, что у правды одно лицо, а у лжи их сотни тысяч.

Чем выше ставка, тем больше усилий вкладывается в продуцирование лжи. Эти усилия переходят в состояние возбуждения центральной нервной системы: состояние неуверенности, достаточно легко распознаваемое даже человеком легковерным. Если приходится врать спонтанно, без подготовки, нам труднее выйти из создавшейся ситуации, чем если бы у нас было время подумать. Тысячи раз мы отвечали улыбкой на мимолетное приветствие, это уже так нами усвоено, что такая приветственная улыбка выглядит вполне убедительно даже тогда, когда встреча не вызывает никаких эмоций. Однако намного труднее, сыграть грусть, гнев или разочарование.

Близкого нам по духу человека (например, друга или близкого родственника), обмануть сложнее. Проще обмануть врага. Обманывая друга, мы делаем это менее старательно, поэтому это легче раскрыть, чем если бы мы сообщали ложную информацию человеку неприязненно настроенному по отношению к нам. Сопутствующее этому усилие легко распознаваемо.

Настоящее чувство отражается на лице прежде, чем прозвучат слова; фальшивые чувства проявляются вместе со словами или чуть позже.

Типичное фальшивое чувство — это «улыбка продавца»: кто-то замечен, к нему нужно проявить симпатию, поэтому «продуцируется» улыбка, которая внезапно появляется и так же внезапно исчезает. Настоящее чувство проявляется в лице не только прежде слов, но еще долго «звучит», как удар колокола.

Во время искреннего смеха губы приподнимаются вверх, их форма напоминает широкое «у», щеки приподнимаются, вследствие чего под глазами образуются «куриные лапки». Мы сдвигает при этом брови к вискам, глаза становятся меньше. Неискренний смех легче всего увидеть на обложках иллюстрированных журналов или по телевидению. Звезды шоу-бизнеса, промышленности или политики не хотят быть запечатлены с «жабьим ртом» или «куриными лапками» и маленькими глазами, поэтому смеются чаще всего одними зубами, глаза сохраняя при этом широко открытыми.

На лице существует определенная группа признаков, которые появляются автономно, не подчиняясь нашей воле. Так, в состоянии возбуждения расширяются наши зрачки, независимо от того, выражается ли таким образом радость, или страх лжеца быть раскрытым. Изменения зрачков при хорошем освещении очень заметны. Необходимо однако учесть одно замечание. Боязнь честного человека быть принятым за лжеца может также привести к расширению зрачков.

У маленьких детей зрачки обыкновенно больше, чем у взрослых, отсюда так часто можно услышать восхищение глазами ребенка. Из-за этих больших зрачков мы одариваем детей особой симпатией, и это является своего рода стимулятором защитной функции маленьких граждан мира.

Более неопровержимый симптом потенциальной лжи — асимметричный сдвиг лица во время вербализации ненастоящих чувств. Две половины лица в этом случае сильно отличаются друг от друга. Вот несколько «предательских» признаков: искривленные губы, один глаз становится больше другого, морщины на лбу располагаются асимметрично, одна половина лица выглядит более «слащаво» или грустно, чем другая. Такого рода реакции, длящиеся дольше 5–7 секунд, указывают на фальшивые чувства, а значит, в некотором смысле — на ложь.

Язвительный смех в нашем понимании — это тоже ложь: мы так смеемся, не чувствуя никакого побуждения, подавляя тем самым другие чувства. Представьте себе, что кто-то заявляет, что сейчас вам покажут нечто внушительное. То, что вы видите, не производит никакого впечатления, а вызывает лишь желание сказать: «И это все?» Попробуйте произнести эти слова улыбаясь, и вы почувствуете, как напряглись уголки ваших губ, может быть, настолько сильно, что на щеках появились ямочки.

Искренний смех вызывает сдвигание уголков губ вверх, а внешнего края бровей — вниз. Улыбка страха вызывает совершенно иное движение мышц: брови поднимаются вверх, а губы — в направлении ушей. Такую улыбку могли бы вызвать слова вашего дантиста, что сейчас он вам сделает укол, чтобы удалить крепкий коренной зуб.

Относительно легко сыграть изумление и ужас: в первом случае мы только широко раскрываем глаза. Ужас, будучи сочетанием изумления и страха, требует дополнительного наморщивания лба. Если эти чувства искренни, их симптомы тотчас появятся на лице. Если же мы притворяемся, то нам необходим более долгий «разбег».

Примером может послужить наша реакция на звук реального и воображаемого выстрела. Настоящий выстрел вызывает уже в течение секунды реакцию страха, если же кто-то попробует сыграть реакцию страха за одну секунду, пусть возьмет секундомер. Он наверняка опоздает.

В том, как сложно сыграть грусть и страдание, можно убедиться во время похорон. Настоящая грусть выражается в приподнятии внутреннего края брови, что приводит к образованию морщинок посредине лба. Только немногие люди способны так сыграть. Человек, чувствующий грусть, совершенно неосознанно сдвигает уголки губ вниз, не напрягая при этом мышцы подбородка. Имитируя грусть и искусственно опуская уголки губ, мы напрягаем мышцы подбородка, а часто даже выдвигаем его вершину вперед. Пусть даже не слишком способный человек сможет широко открыть глаза и наморщить лоб, но даже величайшему миму не удастся сыграть страх и чувство вины. В таком состоянии мы поднимаем вверх внутренний край брови, а оставшаяся часть лица остается неподвижной, такую игру мышц не удастся вызвать усилием воли.

В гневе мы сдвигает брови вниз и сжимаем губы. Иногда челюсть движется так, как при жевании, бывает также, что напрягаются мышцы щек. Это выражение лица принять очень легко.

Грусть, неуверенность, нервозность или нечистая совесть также способны вызвать более или менее заметные движения век. Неприятный нам зрительный контакт также может вызвать моргание. Так как нам известно, что множественные, быстрые движения век считаются вообще признаком нечистой совести, то мы стараемся их контролировать в критических ситуациях, Если наш собеседник находится именно в таком состоянии, а его веки остаются неподвижными, мы можем предположить, что он усилием воли сдерживает их, чтобы казаться спокойным.

Съемки скрытой камерой показывают, что партнеры смотрят друг на друга от 30% до 60% времени беседы. Влюбленные смотрят друг на друга значительно дольше, так как они более заинтересованы партнером, чем тем, о чем он говорит. То же самое можно сказать о ситуациях, когда не влюбленные друг в друга собеседники смотрят друг на друга более 60% времени разговора. Глаза влюбленных выделяют больше жидкости, их глаза «купаются в счастье». Зрачки расширяются также, когда мы смотрим на кого-то приятного нам и симпатичного.

Недоверчивый взгляд словно что-то ищет на лице или теле особы, стоящей напротив, или же избегает смотреть на нее, смотрит, например, в пол, словно в поисках правды. Менее критичные разновидности этого взгляда — это взгляд ищущий или скептический.

Отвергающий, пренебрежительный взгляд посылает негативную информацию. Представьте себе человека, который вам неприятен. Мысленно вы говорите: «Ты для меня ничего не значишь». Именно тогда появляется такой пренебрежительный взгляд. Возможно, вы неосознанно напрягли при этом губы, если не совсем их сжали, а уголки губ опустились, может быть, даже появились складки на лбу или между бровями.

Конечно, степень ума по глазам не определишь, но все же умный человек использует свои глаза более осознанно, нежели человек со средними и слабыми способностями; прежде всего — чтобы наблюдать и положительно влиять на окружающих.

Во время одного из экспериментов со скрытой камерой каждый из участников разговаривал с другим в течение двух минут, затем переключался на другого собеседника и т. д. В это время камера фиксировала количество и продолжительность зрительного контакта. В конце участники должны были назвать человека, который показался им наиболее симпатичным. Это всегда оказывался тот человек, с которым у них устанавливался наиболее продолжительный зрительный контакт.

Владимир Apxипoв