А у вас какие версии, коллеги? О чем мы не думаем? Это «что-то» сильно мешает нашей работе и портит репутацию эйчаров. Но догадаться непросто ;).

Обойдемся без долгого вступления и интриги.

Эйчары напрасно не думают о том, на каком языке они разговаривают с сотрудниками. Впрочем, не только с сотрудниками, но и друг с другом, с коллегами. А еще — на отраслевых мероприятиях: конференциях, мастер-классах, семинарах, вебинарах… и, конечно, в профессиональных группах соцсетей.

За редкими исключениями, язык этот просто ужасен. HRM — живая тема, это о людях. Но в отрасли почему-то предпочитают говорить об этом казенно, чаще всего на языке чиновников и кадровиков старой закалки.

А в чем проблема?

Если так говорят многие, то отчего же это плохо? Чем мешает язык-дохляк? Почему бухгалтер или юрист, например, могут себе позволить ТАКОЙ язык, а эйчар — нет?

Именно потому, что юрист и бухгалтер работают, в первую очередь, с информацией: цифрами, документами, сводками и отчетами. А эйчар — с людьми; для кандидатов и сотрудников часто именно он лицо компании. Мертвый язык отталкивает, подсказывает, что компания эта — бездушный механизм, а человек в ней — винтик. Винтику достаточно инструкции, живое человеческое слово тратить на него бессмысленно.

Когда кто-то говорит с нами заученными или казенными фразами, мы сразу чувствуем, что человек темнит, дело нечисто. Неслучайно не доверяют чиновникам (они почти всегда говорят именно так), ищут за их словами второе дно, ожидают подвоха, и чаще всего не зря.

На дохлом языке мы не можем выразить дружбу и тепло:

«Ввиду полного совпадения наших обоюдных интересов и длительного плодотворного сотрудничества, начавшегося с совместного посещения детского сада № 1344, расположенного по адресу…, хочу предложить, Василий, и в будущем продолжить наше активное взаимодействие».

Форма убивает содержание одним мощным ударом. Когда примерно в том же стиле компания заявляет сотрудникам, что заботится о них (устами эйчара, пиарщика или бигбосса), мы тоже не верим, иронизируем и стараемся держаться подальше от «дружелюбного» работодателя. Каков бы ни был смысл слов, форма послания не дает нам ошибиться: мы интуитивно понимаем, что с нами не дружат, а только прикидываются, используют в своих интересах, фальшивят.

От общего перейдем к частному: от неверно выбранного языка страдают вполне конкретные участки HR-работы. Вообще-то, таким языком можно испортить даже официальные отчеты (кто ясно мыслит — так не излагает), но это ерунда на фоне всего остального. Ведь так же пишут и материалы для самих сотрудников: адаптационные брошюры и памятки, корпоративные газеты и журналы и так далее. Ухитряются даже устно общаться в стиле объявлений в столичного метро.

Все это работает против корпоративной культуры, а если точнее — делает явным разрыв между культурой декларируемой (она всегда прекрасна) и подлинной (часто формальная и унылая, без намека на человечность). HR-брендинг тоже идет не туда: рассказы о том, как здорово работать в компании, вянут и обесцвечиваются, когда их рассказывают языком полицейского протокола. Забавно, что примерно тот же эффект дают и пустые, звонкие пиар-фразочки. Помимо чиновников, мы привычно не верим полиции и пиарщикам, а уж кому сильнее — решайте сами.

Компания желает убедить всех — и кандидатов, и сотрудников — что у нее внутри все хорошо. Но выдает себя со всеми потрохами, сама того не желая. Язык-дохляк палит ее так же, как человека выдают жесты и мимика. Большинство кандидатов и сотрудников вообще не задумываются о языке и не интересуются им. Но фальшь, тем не менее, чувствуют сразу: потому что это уже не о языке, это ближе к психологии.

Особенно обидно, если внутри компании и правда все хорошо (редко, но бывает), однако эйчары и пиарщики хватаются за ворох канцелярита просто по привычке, потому что не умеют иначе. Медвежья услуга? Она самая.

Далее в списке жертв — сам «носитель языка» и HR-отрасль. Порой мы обижаемся, что сотрудники считают нас формалистами и бюрократами, а нашу работу — скучной. Но эйчары сами работают на этот стереотип восприятия, выбирая неверный стиль общения с руководителями и сотрудниками. Обычно это происходит случайно: казенщина пристает сама, как дурная привычка. Иногда бывает иначе: бюрократические обороты ошибочно принимаются за серьезные и веские. А еще они создают эффект баррикады: кажется, будто за ними проще спрятаться, прикрыть ими слабую подготовку и нехватку аргументов. Итог один: такой язык вредит репутации самих эйчаров.

Мертвые языки в HRM

До сих пор мы говорили о казенном языке обобщенно, вскользь отмечая нюансы. Но таких языков-поганок несколько. Эйчарами особенно любимы три.

• Язык чиновников и бюрократов — самый распространенный в отрасли. Это язык инструкций и отчетов, непригодный для всего остального. Мелкая мысль слабо бьется под ворохом канцелярита, спотыкается о неправильные согласования.

«В целях способствования достижению ранее запланированных показателей эффективности и дальнейшего совершенствования бизнес-процессов сотрудники административного корпуса приглашаются к посещению лекции по тайм-менеджменту 21 марта в 18.30. Явка строго обязательна».

• Язык полицейских протоколов. Не умеет отделять главное от второстепенного и расставлять приоритеты. Канцеляриту поклоняется не менее истово, чем записные бюрократы. Действие теряется в излишней детализации и подробностях.

«20 ноября 2015 года работники Махрюткин И. А., Макарчук В. В., Покаткин Л. С и Самохин П. А., по завершению трудовой смены продолжая находиться на территории цеха № 3, по собственной инициативе осуществили разгрузку и перенос оборудования, своевременно доставленного из цеха № 5. В связи с чем им объявляется благодарность от лица руководства компании».

• Язык посредственных пиарщиков и рекламщиков. Часто замалчивает проблемы и выдает желаемое за действительное. Мало конкретики и аргументов — в сочетании с безудержным оптимизмом. Сплошные реляции об успехах: больше, лучше, дальше, сильнее. Очень много слов о команде, устремленности в будущее и миссии.

«Благодаря тщательно спланированному обучению, пройденному нашими сотрудниками в прошлом месяце, удалось значительно повысить эффективность работы всей нашей команды! Совместным усилиям наших специалистов и руководства нам удалось завершить очередной амбициозный проект, стратегически важный для динамичного развития и будущих успехов нашей компании!»

Все эти языки не подходят для общения с живыми людьми и потому вредят HRM.

Какой язык нужен HR-отрасли?

А вот здесь можно ответить кратко: простой и точный, без лишних слов и завитушек. Его главная задача — легко и понятно донести мысль. Представьте, что вы объясняете что-то другу или подростку.

Если это напечатанный текст, то читатель не зависает над ним в недоумении (что же хотел сказать автор?!). Если это устная речь, то слушатели без труда понимают говорящего и видят, что он ничего не пытается утаить за обтекаемыми и непонятными фразами.

Красивости — побоку, им уютно у производителей конфет и парфюмерии. Трескучие восторги льнут к пиарщикам и рекламщикам. Чиновникам и бюрократам — их родной канцелярит, силовикам — готичную красоту протоколов и формуляров. А эйчару довольно самого лучшего языка: живого и простого. Всего-навсего.

Полина Стрельцова