Лень, леность, праздность — давняя и излюбленная очень многими авторами тема. Разговор о ней всегда связан с разными системами ценностей и, соответственно, трактуется по-разному.

Ее хвалят и ругают

Подавляющее большинство текстов на эту тему можно разделить на те, которые ругают лень, и те, которые ее хвалят. Ясно, что первый жанр явно преобладает. Поругание лени мы встречаем в текстах, посвященных проблемам человеческой этики. В таком распространенном издательском жанре, как «Словарь афоризмов» или «Словарь крылатых изречений», мы найдем целый веер изречений, бичующих лень и праздность. Найдем среди них и такие, которые трактуют лень как нечто неизбежное, как реальную часть жизни наших желаний. Похвала праздности — наоборот, более редкий жанр. Чаще всего речь пойдет о художнике или поэте, для которых праздность — условие их творческой свободы.

Лень лени рознь

Сколько видов деятельности, столько и видов лени. Все ситуации, в которых человек «ленится», радикально отличаются одна от другой. От какой работы отлынивает человек, чтобы мы могли считать его ленивым? С какого минимума исполняемой или неисполняемой работы можно считать, что мы имеем дело именно с ленью? Где количественные критерии, по которым мы определяем ленивое поведение? Может ли быть лень где-то «в глубине души», при том, что трудовая деятельность идет полным ходом? На все вопросы, связанные с «сущностью» лени, ответить очень сложно. Лень, скажем так, весьма относительна, «лени вообще» не существует. Человек, ленивый в одной сфере деятельности, вполне может быть активным в другой. Важно понять: «против чего» мы ленимся.

Лень и власть

Обвинение в лени всегда исходит от того, кто стоит у рычага власти. Ленив всегда подчиненный. Всегда будет ленив раб в глазах надсмотрщика, крестьянин в глазах помещика, рабочий в глазах бригадира и так далее. С другой стороны, всякое движение по карьерной лестнице традиционно обозначало уменьшение объемов физического труда в пользу умственного. Деятельность человека, достигшего вершин иерархии, заключается, скорее, в распределении обязанностей и контроле над работой других. О феномене «демонстративной праздности» писал американский социолог Торстен Веблен. Он заключается в том, что высокая статусная позиция несовместима с большой занятостью. Власть также связана с привилегиями. Большинство привилегий, которые мы встречаем в истории, так или иначе имеют отношение к возможности не трудиться. Поэт и художник или держатель власти выходят из обычного режима трудовой повинности.

У лени своя биография…

Теория географического детерминизма объясняет все проблемы, связанные с ленью, влиянием климата и географического положения. Есть страны, народы, нации более ленивые и, соответственно, более трудолюбивые.

Закономерность здесь чаще всего следующая: лень — это то, что обычно движется с севера на юг. Этот взгляд очень долго оправдывал идеологию колониализма — «просвещенный европеец» является в «отсталую» африканскую или азиатскую страну с тем, чтобы научить правильно, добросовестно работать «ленивых и непросвещенных» аборигенов. Так оправдывалось колониальное закабаление.

…и своя история

Историческое время лени распределяется по разным периодам. «Рационально-трудолюбивые» периоды сменяются «романтически-ленивыми». Например, Просвещение конца XVIII века очень высоко ценило трудовое усилие, сменивший его романтизм начала XIX — наоборот. Если в те периоды, когда «на повестке дня» — просвещение, прогресс, восстания, труд оцениваются в большей степени положительно, то в периоды реакции, наоборот, часто видим тексты, воспевающие праздность. В качестве примера можно привести классические тексты немецких романтиков, такие как «Люцинда» Фридриха Шлегеля с отдельной главой «Похвала праздности» и «Из жизни одного бездельника» Йозефа Эйхендорфа. Лень восхвалялась там как качество «богоподобное».

Нет никакой русской лени

«Русская лень» относится к тем же мифам, что и любой другой миф о лени южан или людей Востока по сравнению с «трудоголиками» Запада. Этот миф давно стал общим местом в любых рассуждениях о своеобразии русской культуры. При этом нет никаких серьезных научных данных о том, что русские работают меньше. Чаще всего такие утверждения вырастают из ошибочной логической стратегии, которую принято называть «сверхобобщение», то есть речь идет о выводах, сделанных на небольшом количестве наблюдений.

Лень родом из детства

У человека, как известно, период «физиологической незрелости» — самый длинный среди всех живых существ. Детский период закрепляется как некий повод для воспоминаний о счастливом недеятельном прошлом. Воспитание и образование, в сущности, сводятся к тому, чтобы перенести ребенка из мира детской праздности в мир взрослой активности.

Весьма важен «педагогический» контекст лени: ребенок в глазах педагога всегда ленивое существо, прогуливающее уроки, невнимательно слушающее, нерадивое в исполнении домашних заданий. Тема лени очень востребована в педагогике. Ребенок — существо, близкое к периоду «физиологической незрелости», последствия этого периода преодолеваются всю жизнь.

Лень — это грех

Любая религия так или иначе осуждает лень. Известно, что в католичестве лень включена в число семи смертных грехов. Известно, однако, что Средневековье, да и значительная часть Нового времени на самом деле отмечены довольно снисходительным отношением к праздности. В Средние века любой повод был хорош для учреждения праздника. Человек отдыхал каждый третий день, а в иных местах и того чаще. Все это исчезло с распространением протестантизма с его суровой трудовой этикой («Молись и работай!», «Время — деньги!») и становлением современного капитализма.

Это болезнь?

Из религии лень переместилась в медицину. В XIX веке популярны были книжки под названиями вроде «Лень и ее лечение». С нею стали бороться разными средствами: режим труда, сна и питания, водные процедуры, фармакология.

Психиатры придумали для лени целый ряд клинических диагнозов: астения (бессилие), апатия (безразличие), абулия (безволие). Лень, безусловно, связана и с истерией. Сущность истерии — демонстрация вместе с манипуляцией. Истерический симптом направлен на извлечение определенных выгод, одной из которых может быть привилегия не работать.

Завтра, завтра, не сегодня…

Очень актуальный контекст, связанный с леностью, — это сегодняшняя психология труда. Множество исследований посвящено психологическому феномену, который многие хорошо знают по собственному опыту: он обозначен термином прокрастинация — «откладывание на завтра». Эта болезнь, которой больны очень многие, а лекарства пока нет.

Первый большой лентяй

В поисках классического образа бездельника принято ссылаться на героя романа Ивана Гончарова Илью Обломова. На этого персонажа ссылаются и в разговорах о так называемой русской лени. Но и в других культурах существует достаточно образов лентяев. Один из самых древних персонажей в этом ряду — знаменитый Диоген Синопский, прообраз современного бомжа. Он подчеркнуто избегает всякого труда, всем демонстрирует свою нищету (проживая в бочке), свою маргинальность. Всеми возможными способами скандализирует общество.

Утопия — место для лени

Утопия, один из самых распространенных жанров в истории литературы, отмечен присутствием лени. Утопическое мышление, в сущности, оперирует желаниями (wishful thinking). Одно из этих желаний — не работать. Его мы обнаруживаем уже в античных утопиях: у Феопомпа земля родит сама, урожай собирается без усилий, хлеб печется сам. Те же самые сюжеты мы видим в разных народных утопиях, которые существуют во всех национальных культурах. Это страна Шлараффия в немецкой народной мифологии, страна Кокань — во французской, край с молочными реками и кисельными берегами — в русской. Представления о рае всех религий полностью исключают труд.

От народных утопий интерес к изменению соотношения труда и праздности в пользу последней переходит уже к социалистам-утопистам. В любом утопическом проекте, будь то у Томаса Мора или у Шарля Фурье, у Томмазо Кампанеллы или Роберта Оуэна, пристальное внимание уделено соотношению «труд — праздность». Здесь всегда подразумевается радикальное сокращение рабочего дня, а главное — превращение труда в игру и наслаждение. Все те же самые мотивы мы обнаружим потом у марксистов. Так, зять Карла Маркса Поль Лафарг опубликовал в 1880 г. знаменитый памфлет «Право на лень». Он провозглашает право на нее, то есть на досуг, как одну из важных целей в борьбе пролетариата за свои права.

Как правило, добродетель относится к сфере желаемого, в то время как пороки — к сфере действительного. Трудолюбие выступает как некая желанная цель, в то время как лень — реальность, с которой мы имеем дело каждый день. Лекарство от лени только одно — работать, хотя этот совет похож на рецепт таблеток от жажды, которые надо принимать, запивая водой.

По материалам «Психология на каждый день»